Петр Чернышев и Анастасия Заворотнюк

Известный фигурист Петр Чернышев и муж Анастасии Заворотнюк - о любви и браке...

В: почему мужчины боятся жениться? И что страшит больше: сам факт наложения уз или церемония бракосочетания?

Петр Чернышев: Мне кажется, мужчин пугают не декорации оформления отношений, а ответственность за благополучие будущей семьи. Если мужчина не уверен в своем чувстве к женщине и силе ее чувств к нему, то и возникает боязнь ошибиться, делая та­кой важный шаг в жизни. Лично у меня не было колебаний.

В: Вы известный человек, но Анастасия – почти национальная героиня. Обычно мужчины болезненно восприни­мают подобную расстановку сил в паре. Вас это обошло стороной?

Петр Чернышев: Для меня Настя в первую очередь любимая женщина, и мы знаем, что любим друг друга не за достижения. Но, честно говоря, такое ко­ли­чество внимания несколько осложняет нашу жизнь, в первую очередь из-за ограниче­ния свободы передвижений. Но у нас все-таки получается и в кино сходить, и другие варианты проведения совместного досуга найти. Вот, например, перед самой свадьбой умудрились спокойно съездить к моим родителям в Питер, отдохнули на даче.

В: Неужели репортеры на вертолетах над домом не кружили?

Петр Чернышев: Это удивительно, но нет. Хотя мы не особенно-то и прятались.

В: Петр, у вас с Анастасией была любовь с первого взгляда?

Петр Чернышев: Знаете, как бывает: встре­ча­ешь­ся взглядом с человеком, и все вокруг, как в «Матрице», пре­об­ража­ется: замирает, а через секунду воз­вращается в привычный ритм. Ты задумываешься: «Что это было?» И потом понимаешь, что, и это уже не дает тебе покоя...

В: ...и ты делаешь первый шаг?

Петр Чернышев: Ну да. Но мне кажется, что влечение друг к другу у нас сформировалось гораздо раньше, чем мы начали предпринимать какие-ли­бо шаги. То есть уже закончился телевизионный проект, мы уже съездили в тур, где много дружес­ки общались. Потом я в Америку уехал. А когда вернулся, мы созво­нились – по поводу моего несерь­езного обещания научить Настю кататься на коньках... Все это про­ходило в период с августа по февраль, то есть практически полгода. И я убежден, что это все было правильно: отношения должны развиваться самым естественным путем. Так, как подсказывает сердце. Потому что искусcтвенно сдерживать себя и думать о том, надо ли самому сделать первый шаг или сколь­ко раз и когда именно надо позвонить – все это ерунда, как мне кажется. Это уже не чувства, а игра. Придумывание каких-то рамок.

В: А можете описать, что такое любовь? Ее симптомы?

Петр Чернышев: Слепота, глухота... Окрыленность, желание петь. И общий паралич.

В: Как же можно работать с таким сложным диагнозом?

Петр Чернышев: Об этом я не думал. Наверное, именно поэтому я сейчас и не участвую в ледовых проектах.

В: Может, вам по наследству до­стались какие-то профессиональные секреты, которые позволяют работать в любом состоянии? (Петр – потомствен­ный фигурист.)

Петр Чернышев: Пожалуй, только один. Как-то накануне самых первых моих соревнований мы решали с мамой, какую мне прическу сделать. Вопрос стоял ребром: стричься или не стричься. И тут папа сказал, что мой дед, четырехкратный чемпион СССР, часто повторял фразу: «Главное – не то, что на голове, а то, что в голове». Вот этому совету я всегда и стараюсь следовать.

В: Но прическа у вас тем не ­менее все равно прекрасная. Еще один профессиональный вопрос: прав­да, что самое неудачное место, которое можно выбрать для свидания с фигуристом, – каток?

Петр Чернышев: Вряд ли... У нас с Настей первое свидание было на катке. И второе, и третье. И конечный результат очень достойный.

В: Анастасия для многих своих поклонников – Золушка, которая много трудилась и страдала, прежде чем заслужить свое ­счастье. Как вы думаете, какие ее качества тому причиной?

Петр Чернышев: Во-первых, чистота и неподдельность. Но такому человеку непрос­то жить в современном обществе, он слишком уязвим – вокруг очень много акул, которые злоупотребляют его хорошими чертами характера. Во-вторых, Настя – творческий человек, поэтому ее деятельность не столько способ существования, сколько средство самореализации... Очень часто самые лучшие человеческие качества в процессе борьбы за выживание становятся слабостями. Порой мы принимаем решения, которые могут причинить нам самим боль – решения, которые мы бы не приняли, будь мы чуть-чуть поциничнее.

В: По-моему, вас сейчас полстраны идентифицирует именно как трогательный союз двух искренних сердец... По-вашему, почему сложилось такое мнение?

Петр Чернышев: Может быть, вопреки большому количеству негативной информации о нас в прессе, люди чувствуют настоящую радость в наших отношениях. То, что мы хорошие, мы знаем, но это почти не передается в СМИ. Но что-то, видимо, выдает в нас счастливую пару.

В: Нарисуйте идеальную, по-ва­ше­му мнению, картину мира года через два?

Петр Чернышев: В идеале, конечно, хотелось бы видеть нашу жизнь благоустроенной. Чтобы поиски всегда приводили к каким-то находкам. Чтобы лич­ная жизнь и ситуация в стране позволяли творческим идеям претворяться в жизнь. Ну и, конечно, чтобы озоновая дыра стала поменьше и глобальное потепление при­остановилось.